В "Житии Святого Кольмана" тоже присутствует описание обряда инаугурации. Там сам король берет в руки копье: "И вот что должно быть сделано: король должен находиться у подножия Камня Заложников (Ail na Giallnae) на вершине холма. И человек из семьи И Ораннана (Ui Forannan) должен стоять на плоском камне внизу с вожжою в его руках так, чтобы оберегать себя от удара копья. И чтобы не отступил он в сторону от лежачего камня".

Король должен попасть копьем в человека, стоящего на камне, но тот должен это копье отбить - в этом и заключается сущность ритуала.

Возможно, описание этого ритуала является более архаичным, чем описание, которое возникает в саге "Разрушение Дома Да Дерга". Возникает вопрос, какой мотив инаугурации считать более правильным: кидание копья или испытание, когда Лиа Фаль должен закричать, коснувшись колесницы? Либо это две различные формы инаугурации, которые могли сосуществовать? "Житие святого Кольмана" претендует на историчность, в то время как сага "Разрушения Дома Да Дерга" - мифология. Но мотив метания копья королем или в короля в качестве доказательства его права, как и мотив стояния на камне, зафиксирован и в других культурах¹².

Метание копья в избираемого короля любопытно соотносится с сагой из "Цикла Финна" повествующей о борьбе Финна с Айленом¹³, который был обитателем Сида¹⁴.

Мы видим ряд моментов, которые совпадают с описанием ритуала инициации короля в саге "Разрушение Дома Да Дерга". Там тоже есть мотив с колесницей, лошадью, тот же мотив стояния на камне. В сагах "Разрушение дома Да Дерга" и "Приключение сыновей Эохадя Мугведона" самому королю нужно встать на камень, который должен к тому же еще под ним и закричать. В "Житии святого Кольмана" наоборот, король становится у подножия Камня Заложников и кидает копье в инаугуратора, стоящего на плоском камне (Лиа Фаль?).

Можно предположить, что к этому времени обряд инаугурации имел уже не первоначальный вид, и такое описание является чисто спекулятивным.

То, что в обряде инаугурации должны были участвовать специально назначенные для этого люди, несомненно. По данным исторических источников, были определенные роды, как правило, это были роды поэтов, чьи члены участвовали в инаугурации королей определенных земель. Поэты были представителями знающего и религиозного сословия, являлись носителями и хранителями традиционных знаний, и, можно предположить, в каких-то своих функциях заместили более ранних друидов. Впоследствии в позднем средневековье на место поэтов пришли священники, но не везде.

Любопытное свидетельство, которое для нас очень важно, мы находим в "Топографии Ирландии" Гиральда Камбрийского (XIV век), которая, возможно, прольет свет на обряд инаугурации и то, как он реально выглядел. Звучит оно следующим образом:

"Есть на севере Ульстера, точнее у рода Конала (Клан Конал) отвратительный обычай, которым они назначают себе короля. После того, как все люди собираются вместе, на середину выводят белую кобылу, после чего тот, кто ни как вождь, но как зверь, ни как король, но как изгой, проявляет себя, развратно приближаясь к ней сзади в присутствии всех. При этом не только бесстыдно, но даже не осторожно обнаруживает себя тем самым зверем. После сего животное убивают, разрезают на части и варят в воде. В нее окунают будущего короля и, сидя там, он поедает куски лошадиного мяса, которые подносят ему его люди. Они обступают его и едят вместе с ним, после чего он напивается этим бульоном, в который его окунают, не с помощью рук или кубка, но окунув туда рот. Когда все это заканчивается, его власть и обладание королевством соответствующим обычаем, но не правом доказывается".

Этот обряд ритуального совокупления очень любопытен, несмотря на то, что Гиральд Камбрийский очень предвзято относился к ирландцам. Мотив свадьбы, союза короля с его землей в саге "Разрушение Дома Да Дерга" показан менее явно, но тем не менее просматривается. Очевидно, составитель саги исходил из ряда других критериев. Поедание священного животного, в данном случае быка, оказывается предшествующим обряду инаугурации, в то время как в описании инаугурации правителя Тир Конал¹⁵ все это выражено более явно.

Другим общим моментом является смерть короля с последующим воскрешением. Старый правитель умирает, новый король сначала предстает в нечеловеческом облике (обнаженный муж, который шел по дороге в Тару, в другом случае, который ведет себя, как зверь). В момент обряда он как бы умирает: окунается в котел, символизирующий собой женское чрево, и заново рождается уже в качестве короля.

Можно предположить, что на самом деле и в том и в другом случае, и в саге "Разрушение дома Да Дерга" и в описании обряда, который дает Гиральд Камбрийский, речь идет фактически об одной и той же схеме обряда, но в процессе длительной эволюции на литературном материале очевидно как-то трансформированного. В саге быка сначала убивают, а потом кто-то должен наесться его мясом и прозреть будущего короля, потом его должны опознать и инаугурировать. А у Гиральда Камбрийского все наоборот.

Можно даже предположить такую гипотезу, что Гиральд Камбрийский в описании этого обряда был более точен, ибо у него было заранее не предвзятое отношение. Во-первых, это был взгляд со стороны, а во-вторых, сказалось его негативное отношение к ирландцам, поэтому те обряды, которые казались ему мерзким, он так и опишет. В то время как сага "Разрушение Дома Да Дерга", как и все прочие, записывалась в монастырской среде, то можно предположить, что она подверглась некоторой форме цензуры, либо в процессе бытования традиций изменила свой облик в достаточной степени. Мотивы те же самые - убивание жертвенного животного, выпивание бульона и поедание мяса - мы видим и там и там. Но в саге "Разрушение Дома Да Дерга" нет такого явного производительного акта, он замещен определенного рода символизмом: проезд между двумя камнями, стояние на Лиа Фаль, камне, который является женским символом. Мы видим некоторую преображенную форму совокупления, слегка завуалированную.

И в том и в другом описании инаугурации происходит некоторое смещение акцентов, в результате чего очень сложно предположить, как обряд мог проходить на самом деле.

Однако что-то мы можем засвидетельствовать, исходя из более поздних описаний. Символика инаугурации в данном случае представляется очевидной. Понятно, что совокупление с кобылой или с другим скотом есть символическая репрезентация брака короля со своей землей. Соответственно, и поедание этого же несчастного животного есть не что иное, как трансформированная форма жертвоприношения с одной стороны, а с другой стороны акт, посредством которого король получает жизненную силу божества, с которым он объединяется.

Название "Праздник Быка" (tarbfeis) является тоже некоторой трансформацией. Бык это один из множества эпитетов, которым в ирландской традиции именуется сам король. Т.е. Праздник Быка это не праздник быка, которого убивали, а праздник правителя, королевский пир, посвященный избранию и инаугурации нового короля. Вероятно, произошел некоторый семантический сдвиг, и убийство кобылы или коровы (т.е. животного женского пола, которое воплощает в себе богиню, покровительницу земли), по аналогии с названием праздника было заменено жертвоприношением быка. Составитель на основании названия реконструировал обряд именно так: мол, на Празднике Быка приносят в жертву быка.

В поздних вариантах обряда инаугурации король на специально подготовленной белой кобыле объезжал место своей инаугурации. Как правило, это была закрытая крепость, куда никто не мог заходить, кроме короля, некоторых его приближенных и инаугураторов, которых обычно было двое: тот, кто непосредственно проводил инаугурацию, и тот, кто охранял вход, не впуская никого внутрь (см. уже упоминавшуюся инаугурацию О'Коноров).

В "Житии святого Медока" из монастыря Ферна упоминается следующая плата инаугуратору: "Дары святому Медоку от Лейнстера: облачение (одежды) короля Лейнстера в тот день, когда он сделался королем (т.е. в котором он был в процессе инаугурации), за исключением его шелковой рубашки и одного из его копий; и одна из его туфель, наполненная серебром".

В данном случае роль инаугуратора выполняет уже не поэт или друид, а священник, но и в том и в другом случае инаугуратор является носителем священнической функции.

Далее в "Житии святого Медока" описывается, что аббат монастыря Ферна три раза обходит вокруг короля, после чего он поднимает жезл и вкладывает его в руку короля, "чтобы всегда прибывала с ним его сила и могущество". Т.е. на смену инаугуратору приходит священнослужитель. Лошадь и одежды короля Брефне в день его инаугурации даются монастырю Медока. И священный ковчег Медока с его мощами обносится вокруг короля, который клянется на нем "соблюдать закон и правильно судить людей без различия от того, слабы они или могущественны". Клятва на мощах святого Медока конечно же, является уже поздним наслоением.

"И жезл дается О'Даффи, королю Брефне, в честь Медока, и этот жезл должен быть вырезан из святого орешника Медока, который находится в Лейнстере".

Если предположить, что "Житие святого Медока" взято из более раннего источника, то, очевидно, что преемственность ритуала должна сохраняться. В первую очередь в даре одежды и лошади, наличие жезла и обхода, который инаугуратор делает вокруг короля.

ПРИМЕЧАНИЯ

12 См. работу "Золотая ветвь" Д.Д.Фрэзера. 

13 Айлен в ночь на samain выходил из сида и дыханием своих уст сжигал королевскую крепость. Финн вызвался встать на защиту королевской крепости и победил Айлена.

14 Слово sid может быть употреблено как для обозначения холма, некоего сакрального пространства, так и в качестве названия его обитателя. 

15 Tir Conall - земля Конала.